Я люблю тебя так осторожно

Стихи

* * *
Я помню день,
Когда, томим недугом,
Я весь горел
И тяжело дышал.
Ты подошла
И положила руку
На лоб —
И головная боль прошла.

Я был готов
Принять любую муку,
Отдать, что мне
Подвластно на Земле,
Лишь только б ты
Вот так держала руку
Всю мою жизнь
На огненном челе.

Но ты ушла
И больше не вернулась
И унесла
Волос кудрявый дым.
Любовь прошла
Нежданно, как проснулась...
А может быть,
И не было любви.

Она была,
Я это точно знаю,
По крайней мере
Я тебя любил,
Да и люблю,
Хоть от других скрываю
Свой сердца стук
И свой душевный пыл.

* * *
Н.Д.
Как мне дождаться письма от тебя
И досмотреться,
Как, возмущённо листок теребя,
Ты ранишь мне сердце?!
В повести этой сама ты давно
Наставила точек.
Но от тебя мне нужно одно:
Только твой почерк.
Только бы раз с нетерпеньем сказать:
“Ну, наконец-то!” —
И на секунду записку прижать
К глупому сердцу.
5/VIII-1987. Городня

* * *
Н.Д.
“Не судьба”, — говорят.
Ну, а что есть судьба?
Просто сумма шагов,
Глупых,
правильных,
всяких.
Их оценка со временем слишком груба
И комична,
как взмахи руки после драки.
Как я девочку эту любил, Боже мой!
Как был глуп и смешон, цепенея, немея.
Даже годы спустя мой душевный покой
Будоражат рубцы давней раны —
Болею
Непонятною жаждой её бытия.
Снова ветер принёс нехорошие слухи —
Что спивается бывшая радость моя,
Что стареет,
Что стала похожа на шлюху...
Ну, казалось бы, что мне теперь её жизнь —
Свет в окне не моём,
тёмный лес
и так далее.
Только так неотъемлемо в душу вплелись
Звуки старых шагов.
Эх, Наталья, Наталия,
Мне не надо уже от тебя ни глотка,
Всё усохло давно и болеть перестало.
Но под толщей забот залегает тоска,
Неоткрытой рудой, что не стала металлом.
С 5 на 6/II-1997. Киев

* * *
В берлоге моей
фотографий твоих очень много,
Но есть среди них
порождающий горечь во рту
Один твой портрет,
Снятый плохо,
Спечатанный плохо, —
Всегда предо мной он
в дешёвеньком паспарту.
Но что в нём за чудо
И что за великая тайна?
Всегда, каждый раз,
что ни гляну в родные глаза,
Они то нежны, то надменны,
то тихо печальны,
А то равнодушны, как пепел.
Три года назад...
Нет, три с половиной...
Нет, целую душную вечность...
Нет, только мгновенье,
подобное всплеску огня...
Ты так же нежна была,
Так же была бессердечна,
И так же пытала,
И так же любила меня...
30/ІІІ-1987

* * *
Е.М.
А помнишь этот снег,
задумчивый и тёплый,
И иней, словно дрожь
испуганных ресниц?
Наш первый снег вдвоём.
И странные сугробы
Не то забытых снов,
Не то любимых лиц,
Ушедших навсегда
в завьюженную память,
Оплаканных надежд
искристым торжеством.
Казалось — каждый миг
на сердце след оставит.
А я запомнил:
Снег.
И больше ничего.
А он лежал себе,
так неправдоподобно
Рассыпчат и хрустящ,
невыносимо чист,
И верилось легко,
что он, Христу подобно,
Отмыл нас от всего,
чем одарила жизнь.
Потом — уже потом —
потом всего бывало.
Шесть лет, как шесть веков,
Шесть лет, как шесть минут.
Привычная тоска
знакомого вокзала.
И скука серых дней,
что так по нервам бьют.
А мы тогда пошли
в голубизну мороза
И в звоне января
неслышно расплылись.
И появилась дочь.
А с ней — пелёнок проза
И суета сует,
без коей жизнь — не жизнь.
Короче, быт как быт,
Не больше
И не меньше.
Бытьё пошло себе
по замкнутой кривой.
Всё больше седины,
Да и забот на плечи.
А я запомнил:
Снег.
И больше —
ничего.
14-16/XI-1996. Киев